До революций в Иркутской губернии не было большого опыта возделывания хлебов, а многовековой опыт земледелия европейской России здесь был неприемлем. Для разведения многих сельскохозяйственных культур первым препятствием являлись поздние весенние заморозки, которые убивали нежные всходы растений. Оттягивая время посева к середине июня, к тому времени, когда минует опасность заморозков, растению оставляли так мало теплых дней, что оно не успевало созреть и погибало с приходом осенних заморозков. Ведь каждый сорт требует для себя определенных условий и, чтобы получить хороший урожай, нужно иметь для каждой местности свой сорт.
Земледелие Восточной Сибири нуждалось в скороспелых, хорошо приспособленных к местным условиям и дающих высокий урожай сортах. И такие сорта можно получать только путем селекции. Практическую помощь развитию местного земледелия могло оказать сельскохозяйственное опытное учреждение.
Поэтому в те годы от Урала до Дальнего Востока переселенческое управление создавало сеть опытных полей и ферм. В их числе в 1907 году в Тулуне на берегу горной красавицы-реки Ии, несущей свои воды с Саянского хребта, была основана Тулунская опытная ферма.
Участок был выделен из государственной лесной дачи. Руководство фермой осуществляло Управление Землеустройством и Переселением в Иркутской губернии. Особого положения об опытном поле не принималось. Можно сказать, что Тулун не был случайно выбранным местом: здесь безморозный период по многолетним данным составлял 74 дня, последние возвратные весенние заморозки нередко бывали в середине июня, а в отдельные годы и позже. А осенью уже в середине августа посевы то и дело страдают от ранних осенних заморозков.
Правомерен вопрос: почему же выбор пал на столь суровый уголок Иркутской области, раскинувшейся на площади 782 тыс. км? Иркутская область, как, впрочем, и некоторые другие регионы Сибири, относится к территории с ненормальным агроклиматическим зонированием. Сегодня известно, что в Нижне-Илимском районе, расположенном севернее на 300 км Тулунского, гораздо благоприятнее условия, чем в районе села Икей. Дело в том, что в долине северной реки Илим складываются лучшие условия в течение лета, и здесь за счет теплоотдачи реки осенью дольше длится безморозный период, а на юге Тулунского района в предгорьях Саянских гор, где находится Икей, срабатывает своего рода экран. Холодные массы воздуха с севера доходят до Саянских гор и, не перевалив через хребет, растекаются у его подножия, выхолаживая эту территорию.
Первым управляющим Тулунской опытной фермы был отставной офицер, разорившийся орловский помещик преклонного возраста Иван Семенович Турбин.
О нем, к сожалению, мало что известно.
Управляющий опытной фермой в 1907 году получил в свое распоряжение 509 десятин всех земель, в том числе 30 десятин пашни. Сюда вошли земли тулунских крестьян: заимки Нестерова, Аверьянова, Ермакова и Екимовича. В штате числилось лишь 7 человек (сам Турбин, помощник по хозяйству Арханский, трое рабочих, конюх и сторож). Имелся отличный для того времени машинный инвентарь на 700 рублей, но лаборатории не было. На ферму был перенесен и метеопост, который до этого находился на железнодорожной станции.
Селекционеры на берегу Ии. Слева направо: старший специалист по селекции К. М. Крамм, химик В. Г. Дубов, садовод В. И. Провозко, заведующий экономическим отделом К. Н. Миротворцев, заведующий селекционным отделом Б. И. Мясников, заведующий огородным отделом А. К. Доганюк, практикантка Е. И. Черных, заместитель директора И. Г. Быков, директор К. А. Антропов, заведующий отделом практической ботаники и химизации растений А. И. Потапов
Расходы по возведению построек до 1910 года достигли 18 500 рублей. За пять лет было построено: три дома, казарма, конюшня, амбар, подвал, рига, баня. К постройке были привлечены жители из соседнего села Иннокентьевск, лесоматериалы тоже закупались у жителей этого села. Метеорологические приборы находились в квартире у заведующего. А в библиотеке были представлены полное собрание энциклопедии русского сельского хозяйства и некоторые сельскохозяйственные журналы за 1909 год. На новом месте надо было развернуть работы по размножению и распространению новых сортов растений и пород сельскохозяйственных животных, изучению и демонстрации крестьянам окрестных деревень новых по тому времени сельхозмашин и инвентаря.
Но организация опытного дела на упрощенных методах, а не на строго научной основе привела к бесплодной потере времени и не дала результатов в работе. За пять лет (1907–1912 гг.) опытная ферма производила пробные посевы привозных сортов разных культур, применяла машинный инвентарь, которого не было в крестьянских хозяйствах. Не имея определенной программы деятельности и поддержки местных властей, ферма фактически не выполняла функций опытного учреждения с научно-исследовательским характером. В те годы предпринимались попытки отдельных переселенцев сеять озимую пшеницу, но они всегда оканчивались неудачей. Оказалось, что такие пробы проводились и на Тулунской ферме.
Через несколько лет поля фермы оказались в сильной степени засоренными. Урожай основной культуры — овса — составлял менее 6 центнеров с гектара, в деятельности и поддержки местных властей, ферма фактически не выполняла функций опытного учреждения с научно-исследовательским которых половина — семена сорных растений. В организации опытной фермы как культурного хозяйства крестьяне видели пример, как не следует вести хлебопашество.
Уже в отчете за 1909 год, заведующий Тулунской опытной фермой Иван Семенович Турбин писал: «Обратить ферму в показательное учреждение будет стоить дорого и без пользы для крестьян. Мое мнение таково, что ферма должна стремиться выпускать на рынок требуемые сорта хлебов... и выводить скороспелые сорта... чтобы не быть в зависимости от влияния климата и погоды».
Вот что пишет Турбин в отчете уже за 1911 год: «Я полагаю, что ферма не может служить показательным учреждением... За четыре года существования фермы... ни одного крестьянина не приезжало для этой цели».
Земледелие губернии выдвигало такие насущные вопросы, как потребность в скороспелых сортах и агротехнике их возделывания. Надо было выявить наиболее пригодные сорта, изучить различные виды удобрений, вредителей и болезни сельскохозяйственных растений и меры защиты от них. Особенно остро встал вопрос о посевных семенах у местного населения после тяжелого для восточносибирского земледелия 1912 года, когда большая часть посевов Сибири пострадала от заморозков в конце июля и начале августа. Многие крестьяне остались без хлеба.
Новый этап в работе фермы наступил с приходом в 1913 году молодого агронома Переселенческого управления Иркутской губернии Виктора Евграфовича Писарева и его помощников агрономов Павла Семеновича Попова и В. В. Виноградова. Тулунская опытная ферма в 1913 году была переименована в опытное поле.
В июне 1912 г. произошло событие, которое позже Виктор Евграфович оценил с известной долей юмора: «...если бы не заработал Катман (или Катмай — вулкан на Аляске в восточной части Алеутской вулканической дуги), я не стал бы селекционером». При извержении вулкана было выброшено огромное количество пепла, распространившегося и над Восточной Сибирью, что привело к резкому сокращению солнечных лучей и к небывало ранним для региона заморозкам. В результате почти все посевы погибли и только самые скороспелые формы успели дать семена, на основе которых В. Е. Писарев начал селекцию.
Но вернемся на наше опытное поле. В. Е. Писарев составил план работы Тулунского опытного поля. И осенью 1913 года Совет по опытному полю губернии ут- вердил этот план, который послужил началом научной работы.
С 1913 по 1915 год работал на опытном поле Петр Кузьмич Костыро со своим другом Погодой Александром. Они сажали деревья и принимали участие в строительстве на территории усадьбы.
Петр Кузьмич вспоминал: «К нам явился молодой человек в кожаной тужурке, среднего роста, с гордо поднятой головой. Рабочие здоровались с ним, прикладывая руку к головному убору. По полям он ходил всегда пешком».
В 1913 году началась постройка двухэтажного лабораторного здания.
В 1914 году был заложен опытный сад с плодовыми деревьями и ягодными кустарниками.
А опытный огород заложен в 1916 г.
На организацию, строительство, на содержание персонала из местных средств и средств министерства земледелия на 1915–1917 годы было отпущено 50 тысяч рублей.
Добавим, что в это время метеопункт становится агрометеостанцией, оставаясь подразделением опытного поля. Станция получает в только что построенном лабораторном корпусе большое отдельное помещение, в саду напротив располагается площадка для наружных метеонаблюдений. В таком виде Тулунская агрометеостанция просуществовала до 1952 года.
В 1916 г Виктор Евграфович издает свой 350-страничный труд «Тулунское опытное поле». По отзыву академика Н. И. Вавилова, в этом «образцовом в смысле комплексного охвата вопросов сельского хозяйства» труде среди многих других нашли отражение и вопросы происхождения культурных растений Восточной Сибири.
В. Е. Писарев первым начал применять теплицы в практике отечественной селекции. В солнечные дни второй половины зимы в тулунских оранжереях, вырубленных в базальтовых скалах на южном склоне каньона протекающей по территории станции горной реки Ии, проводили гибридизацию пшеницы и в тот же год выращивали первое поколение гибридов. Для ускорения селекции Писаревым применялись и другие новшества: так, для изучения морозостойкости была сконструирована специальная холодильная установка.
В годы гражданской войны, в 1918— 1919 гг., финансирование станции было крайне низким.
Сибирь была оторвана от центра при Колчаке, и станция неоднократно находилась под угрозой ликвидации. Лишь благодаря героическим усилиям ее работников станция была сохранена как опытное учреждение и выполнила работы, имеющие важное значение для земледелия Иркутской области.
Широкая программа деятельности, разработанная и проведенная Писаревым, не вмещалась в рамки «опытного поля». По мере развертывания исследований назревал вопрос о преобразовании его в опытное учреждение высокого уровня. В январе 1918 года Тулунское опытное поле было преобразовано в опытную станцию губернского значения. А в конце 1918 г. В. Е. Писарев по вызову сельхозотдела Центросибири поехал в Иркутск с задачей восстановить краевую агрономическую службу, одновременно руководя опытной станцией. На месте осталась его жена, которая продолжала работу по селекции.
В эти годы Писарев, наблюдая тяжелое положение крестьянства — заросшие поля, безденежье, был в отчаянии. К тому же он боялся, как бы колчаковские солдаты не скормили исходный материал и сорта своим лошадям. Ведь железная дорога располагалась в пяти километрах от опытного поля.
В 1919 году часть отделов станции перенесена под Иркутск, на их базе была организована областная сельскохозяйственная опытная станция.
1920 год. Еще идет гражданская война. Виктор Евграфович выезжает в Омск и участвует в совещании по сельскохозяйственному опытному делу, где встречается с выдающимся селекционером, руководителем Западно-Сибирской областной селекционной станции им. Н. Л. Скалозубова, профессором Сибирского института сельского хозяйства и лесоводства В. В. Талановым и вместе с ним едет в Москву на Совет по опытному делу, а затем и в Саратов на организованный Н. И. Вавиловым Всероссийский съезд по селекции и семеноводству. На этом съезде В. Е. Писарев выступает с докладом. Там он встретился с виднейшими селекционерами, в том числе с Н. И. Вавиловым. Тогда они обменялись подарками. Вавилов вручил сибиряку семена скороспелых пшениц, собранных им на Памире, а Писарев — книгу «Тулунское Опытное поле», первый свой большой научный труд.
В 1920 г. после окончания Иркутской гимназии начинала свою рабочую биографию на Тулунской опытной станции в качестве работницы отдела селекции Надежда Львовна Удольская. В. Е. Писарев — крупный ученый с широким кругозором, его исследования заинтересовали Н. Л. Удольскую, что в последующем сыграло решающую роль при выборе ею специальности. В будущем она — крупный селекционер, физиолог растений, генетик, член-корреспондент Академии наук Казахской ССР, профессор, заслуженный деятель науки Казахской ССР. Ей было присвоено почетное звание Заслуженного деятеля науки Казахской ССР, она избрана членом- корреспондентом АН КазССР, награждена Орденами Ленина и Трудового Красного Знамени, медалями Советского Союза.
Можно отметить, что в 1920–1921 гг. начинал свой трудовой путь и работал лаборантом на Тулунской с.-х. опытной станции будущий доктор с.-х. наук, академик ВАСХНИЛ и видный ученый в области генетики, селекции и семеноводства с.-х. культур Кузьмин Валентин Петрович.
В 1920 г. на станции стали впервые заниматься гибридизацией овса. Семеноводческая работа с пшеницей на станции начата с 1921 г. размножением пшеницы «Балаганка». А для чистоты и массового размножения закладывались маточные питомники.
Весной 1921 года Виктор Евграфович переходит в отдел по прикладной ботанике и селекции Сельскохозяйственного ученого комитета (ОПБиС СХУК) Наркомзема, который на тот момент возглавлял Н. И. Вавилов. Тулунскую станцию возглавил К. А. Антропов, который ей руководил с 1921-го по 1925 г.
За период работы на Тулунской опытной станции В. Е. Писарев вывел различные ценные сорта сельскохозяйственных культур.
Добавим, что с 1913 по 1924 г. Виктором Евграфовичем было написано и опубликовано 25 работ, основанных на научных данных как Тулунской станции, так и на данных по Иркутской области.
Первая мировая война и годы Гражданской войны затормозили развитие селекционной работы в стране, широко развернувшейся при новой советской власти. В 1921 г. была организована государственная система семеноводства — Госсемкультура. Подход к организации семеноводства как к делу государственной важности способствовало развитию селекционной работы. И это притом, что за годы Гражданской войны и разрухи страна потеряла практически весь сортовой материал. Для восстановления разрушенного сельского хозяйства стране были необходимы новые высокопродуктивные сорта.
С 1924-го по 1929 г. на станции проводились повторные опыты по срокам посева. В 1923 г. началась семеноводческая работа с горохом, овсом. С 1922 года работы по селекции и агротехнике получили достаточно широкий размах. В марте 1922 года на областном совещании были обсуждены задачи опытных учреждений и определены районы их деятельности. С этого времени на станции значительно расширился объем исследовательских работ. В 20-х годах стали издаваться труды ученых, работавших на опытной станции.
В 1922 г. при станции был упразднен отдел полеводства и все работы этого отдела были перенесены на Баяндаевское опытное поле.
С 1925-го по 1927-й директором станции становится И. Г. Быков. В 1927 г. — К. К. Крамм, а в 1928–1929 гг. — А. Д. Мансуров.
В Тулунском краеведческом музее хранится брошюра, изданная агросекцией Тулунского округа в 1927 году «Значение селекции и сорта», автор Б. И. Мясников. В предисловии говорится, что «настоящая брошюра была написана в 1925 году для раздачи ее населению на сельскохозяйственных выставках, как пособие для экскурсантов при изучении селекционного дела». Автор пишет: «Выведение нового сорта не так уже просто, как это нам кажется с первого взгляда, и делается это не в один-два года, а проходит целый ряд лет, прежде чем найдется то, что хотя бы приблизительно хотел получить селекционер».
В двадцатых годах станция активно пропагандировала свои сорта на многочисленных собраниях и выставках сельхозпродукции. В это же время новые сорта выдавались на испытание крестьянам-корреспондентам. Таким образом, было просчитано, что смена старых сортов крестьянами Восточной Сибири на сорта Тулунской станции увеличит прибавку урожая в среднем на 30%. Для того, чтобы иметь представление о селекции, мы приведем некоторые данные объема работ, произведенных опытной станцией за 1925 г.: в изучении было 684 вида пшеницы, 485 — овса, картофеля — 208, проса 52 вида. В питомниках было 2 976 видов разных культур, под которые было занято 3 743 делянки. Отметим, что в это время в Тулунском и Иркутском округах и Госсемкультуре не имелось средств для испытания семян и определения района посадки сорта. Все работы велись на средства Тулунской опытной станции.
В это время в поселке станции появился магазин, несколько жилых домов, деревянные овощехранилище и зерносклад.
С 1924-го по 1930 год селекционерами было опубликовано 20 различных работ.
Советское правительство понимало, что при принятом курсе на индустриализацию и коллективизацию увеличивающееся за счет крестьян население городов без механизации сельского хозяйства не прокормить. Так, более 30% индивидуальных хозяйств не имело инструмента и рабочего скота для обработки земли, а низкий уровень агротехники мелкого индивидуального хозяйства не имел дальнейших перспектив роста. В 1928 году 9,8% посевных площадей вспахивалось сохой, сев на три четверти был ручным, уборка хлебов на 44% производилась серпом и косой, обмолот на 40,7% производился немеханическими способами — цепами и другими инструментами. Уже в конце двадцатых годов были выпущены первые советские трактора, а в 30-х годах проходила массовая механизация сельского хозяйства.
В 1930 г. Селекционная станция закупила для своих нужд американский трактор «Фордзон», собранный в СССР. Это был маленький трактор, но он существенно помогал на полях станции, так как все виды работ в то время выполнялись с помощью лошадей. Через некоторое время на станции появился и гусеничный трактор.
Комбайнов тогда еще не было. Первыми трактористами на станции были братья Лютиковы, позднее — Илья Шально и Кирилл Исаакович Побойня. Директором станции с 1929-го по 1932 год был Аркадий Аркадьевич Гусельников, который всячески старался как-то помочь рабочим выжить: продавал лошадей, доставал черные бобы, их варили для еды работающим на станции. В 1933 году он был осужден как враг народа. В этом же году на станцию вдруг обратили внимание и стали выделять деньги на зарплату, а также немалые средства для строительства. В апреле 1933 г. на станцию приезжает Маркин Василий Степанович, который стал заведующим отделом селекции пшеницы. Как раз в это время на станции начали проводить работу над выведением известных сортов пшеницы «Тулун-14», «Иркутская-49» и «Скала».
Сюда потянулись из разных мест люди — из Ишидея, Бурхуна, Илира, Тангуя и других сел. Прибыло более 40 человек. В 1933 году встал вопрос об открытии школы. Первая школа поселка находилась в маленьком домике. Он стоял на месте спортзала нынешней школы. Когда строили новую, то дом перенесли по адресу Мичурина № 12, в нем сейчас живут Сергей и Татьяна Черепковы. В 1935 г. построили новую школу. Часть ее занимала столовая, где бесплатно кормили учеников, ее сейчас называют «барак». Когда ее открывали, играл духовой оркестр, музыкантами были охранники с железнодорожного моста через Ию.
Жена Маркина Прасковья Евдокимовна Епихина стала первым учителем только что открытой школы. В первый класс пришло учиться более 40 человек.
В эти годы открываются детский сад и ясли.
30-е годы отметились еще и обилием репрессий, доносов и жаждой наживы за чужой счет. Не миновала этого и наша станция.
В эти годы были репрессированы:
Аркадий Аркадьевич Гусельников — директор опытной станции;
Маркин Василий Степанович в 1937 г. — Зав. отделом селекции пшеницы;
Зиновий Перелыгин в 1937 г.;
Матвей Долгих в 1937 г.;
Михайловский (репрессирован);
Карпенко (репрессирован);
Русинов (репрессирован);
Краснощёков (репрессирован);
Казанцев в 1935 г. (репрессирован);
Старицын в 1935 г. (репрессирован);
Подкосова Клавдия Яковлевна в 1944 г — рабочая;
Омелич Филипп Дмитриевич в 1938 г. — зам. директора по научной части;
Колгин Иван Степанович в 1938 г. — техник.
И это еще не полный список.
Менялись часто в это время директора станции, за пять лет сменилось 5 руководителей:
1933-1935 гг. — В. П. Сидорович;
1935-1936 гг. — С. Лавенецкий;
1936-1937 гг. — Ф. П. Руссков;
1937-1938 гг. — Е. А. Глухих;
1938 г. — Виктор Степанович Мусатов.
И, наконец, появилась долгожданная стабильность в руководстве станции в лице ее нового директора Бориса Анатольевича Малиновского, который руководил станцией 16 лет — с 1938-го по 1954 г. Ему было присвоено почетное звание Герой Социалистического Труда.
29 июля 1937 г. Постановлением Совнаркома СССР Тулунская опытная станция была преобразована в Тулунскую государственную селекционную станцию.
До 1937 г. семеноводческая работа в широком плане на станции почти не велась, что отрывало научное учреждение от сельскохозяйственного производства. С этого года было уделено большое внимание семеноводству. Выращивание элиты сосредоточивается на самой станции, а площади семеноводческих посевов начинают быстро расти. Одновременно рос и поселок селекционной станции. Увеличивалась численность населения. В это предвоенное десятилетие прибыли в поселок около 30 семей.
В 1936 г. в Иркутске была издана книга «Перспективные сорта основных сельхозкультур для Предбайкалья». Эта книга — коллективный труд научных сотрудников Тулунской селекционной станции, ее создавали В. С. Маркин, В. А. Михайловский, А. И. Казанцев. Она показывала перспективные сорта станции и предназначалась для популяризации массового использования сортов колхозами.
В результате работы станции в период с 1921-го по 1937 г. были доведены до конкурсного испытания несколько перспективных сортов пшеницы, а также активно проводились другие исследования.
За период с 1937-го по 1940 г. станцией было продолжено изучение разных сортов и лучшие из них в 1938 г. были переданы в государственное испытание. Часть этих сортов в 1942 г. вошла в сорторайонирование по области.
В 1937 г. поступили две автомашины Горьковского автозавода «полуторки». Шоферами на них работали братья Комлевы — Павел и Григорий. Обновились на станции также машины для сортировки и очистки зерна: веялки, сортировки, триера. Для уборки хлебов поступили жатки- лобогрейки, а для обмолота снопов — молотилки.
Из воспоминаний селекционера В. П. Костыро о жизни поселка в предвоенные годы: «В 1937 г. я пошел учиться в первый класс. Учила меня П. Е. Епихина. В других классах учителем был Василий Иванович Камаев… он был очень злым и бил линейкой. Уже ближе к зиме школу переводят в старое здание лаборатории, где занимались в две смены. Здесь уже меня во 2-м и 4-м классе учил Василий Ефимович Чернышев или Черешнев — точно не помню. Это был высокий, красивый, молодой человек, очень строгий и в то же время очень добрый.
Позже школу расширили, сделали два класса наверху и два внизу, и занятия стали проводиться в одну смену. А там, где сначала был класс, сделали клуб. Он там и оставался, пока не сгорел. В одной из комнат здания почти до конца 1951 г. находилась метеостанция.
В 3-м классе меня уже учил Василий Дмитриевич Рощихин. Это был добрейший человек. Бывало, мы, ребятишки, его чем-то обижали, а он только улыбался. Впоследствии, уже сам став дедом, я часто встречал его в Тулуне, и мы вспоминали то доброе, старое время. Жизнь на станции кипела ключом. В школе комсомольцы проводили с нами занятия в разных кружках: ПВХО и БГСО (будь готов к химической и санитарной обороне), а со старшими-ГТО и ГСО и, кроме того, учили стрелять и давали значки «Ворошиловский стрелок». Правительство и многие взрослые, в частности и мой отец, чувствовали, что война с немцами будет!
Женщины, мужчины и все комсомольцы активно участвовали в художественной самодеятельности. Ставили пьесы, концерты, танцы, игры. Играли в волейбол, крокет, лапту и качались на круговой качели. Во всех затеях и кружках были заводилами Генрих Янович Калласс, С. П. Захватаев, Иван Васильевич Табачинский, Н. А. Макарова, Ф. М. Мирощина, Ф. П. Захватаев, Ольга Кравченко, Евдокия Алексеевна Краева, два брата Комлевы Павел и Григорий, Иван Колгин, Елена Ефименко, Н. Кучмин, Надя Бородачева, Клара Елпатова, Николай Вайтович, Катя Кирещенок и многие другие. Впоследствии некоторые из них были посажены в тюрьму или погибли на фронте. Помню еще учительниц в других классах: Е. А. Мельник, Е. В. Шептанову, В. Л. Прушинскую, Шевченко В., Анастасию Сергеевну (фамилию забыл) и пионервожатую Максимову Раю. В середине 30-х гг. строится большое кирпичное двухэтажное здание для проведения научных работ и в старое научное здание (будущий клуб) переходит полностью школа».
В эти годы на заимках Ермаковке, Екимовке, около урочища Угуй тогда были еще жилые дома. Там работали и жили рабочие. В это время уже делали посевы на участке Даган, там проживали семьи Медведских, Лемешевых и др., была баня, общежитие, жилые дома, ток. На самой селекции был свой кирпичный заводик, рядом с нефтебазой, где пустырь за последним домом по ул. Мичурина справа. Там же были старые гаражи. До постройки гаражей были жилой дом и барак. Где были фермы, там был с обеих сторон от дороги фруктовый сад, очень богатый. Рядом находились теплицы для научных экспериментов. Где сейчас находятся двухэтажные дома по ул. Мичурина, 25 и 27, тут были огороды. Магазин находился по ул. Мичурина в доме № 37. Затем магазин располагался в маленьком деревянном домике на месте двора новой школы. Старые жилые дома, самые первые (верхняя часть ул. Мичурина) — это где раньше жила Придатко Е. Е., где жил Витя Камышанов, где сейчас живет Луза Львова, где жили Ударцева и Пахорукова. Фермы располагались, где сейчас водонапорная башня. В центре (на месте Термички) стоял большой деревянный чан. В него из ручья по желобу текла вода. Воду развозили в бочках по квартирам за небольшую плату. Небольшая тепличка была за конторой. За бараками не было никаких улиц. Сразу был лес. Ягоды и грибы были прямо рядом. Воду брали под горой, из ручья, что около речки, за домом Егоренковых. Старожилы говорят, что жить было интересно, люди не жаловались, о болезнях не говорили, хотя были женщины в годах. В клубе были концерты, их давали свои «артисты»: Лиза Драгунова, Феня Мирошина, сестры Костыро. Баня была под горой, ниже современной котельной, там, где стояла наша последняя баня. Был медпункт. Напротив конторы был посажен и заложен фруктовый сад.
В 30-е годы ХХ в. была необходимость увеличения производства семян, поэтому станции дали под г. Черемхово в пос. Малиновка сортоучасток, который просуществовал в составе станции до 50-х гг.
Следующий этап жизни станции и поселка проходил в военные и послевоенные годы.