Е. САВИЦКАЯ. ИСТОРИЯ ЮГО-ЗАПАДНОЙ БАШНИ БРАТСКОГО ОСТРОГА

Савицкая Е. П. г. Братск – Историк, краевед, экскурсовод


Каждый год молодой город Братск 18 июня шумно и красиво отмечает свой исторический праздник – «День города Брацка острожного». Не станет исключением и год 2019-й. Хотелось бы вновь напомнить сибирякам о том, как это было. Предлагаю пытливым читателям и историкам погрузиться в историю освоения Приангарской земли,  вспомнить, как же строились остроги, кем и для чего они возводились и каковы их конструктивные особенности. Итак, приглашаю в далекое историческое прошлое Сибирской земли!


«Государевы остроги» в Сибири, как и во всем русском государстве в XVI–XVII веках, возникали и постепенно вырастали по указу царя в населенных пунктах Среднего Приангарья. Как показывают исследования историков и реставраторов, крепости и города,  остроги  закладывались, межевались, заселялись только по распоряжению правительства и всегда были подчинены единой системе.

Возведение новых городов на осваиваемых территориях было делом планируемым и строго государственным. Сибирский приказ непосредственно занимался определением места под закладку нового острога. В помощь сибирским воеводам в Сибирском приказе давали нужных для этого специалистов: градостроителей, фортификаторов и художников. Все городские укрепления, правительственные и общественные здания воздвигались исключительно на государственные средства.


В русских войсках в составе «нарядов» (гарнизонов) для возведения  крепостных башен уже в XVI веке значились кузнецы и «древоделы» (плотники). Более того, сложились особые школы военно-инженерного искусства, в том числе и в Северо-Восточной части Руси (в отличие от Северо-Западных территорий), фортификационные принципы которых в большинстве случаев лежали в основе оборонного зодчества Сибири.  Сохранившиеся до наших дней на территории Восточной Сибири уникальные памятники оборонной архитектуры XVII века (башни Бельского, Братского, Илимского и Якутского острогов) дают нам яркое  представление о строительстве и планировочных приемах русских зодчих Древней Руси.


Историческая характеристика Братского острога


Братский острог был основан  русскими служилыми людьми под руководством Максима Перфильева в 1631 году. Первые два десятилетия жизни острога были весьма бурными, т. к. отношения с русскими людьми у окинских бурят строились очень сложно. Поэтому по причине стратегических соображений в 1648 году острог был перенесен на новое место – на правый берег реки Ангары.


В середине 50-х годов XVII века наконец-то устанавливаются мирные отношения с эвенками и окрестными бурятскими племенами. Острог 1654 года снова переносится на новое место, где он и находился вплоть до затопления старого Братска в самом начале 60-х годов ХХ века. Факт переноса острога на его последнее историческое место фиксируется академиком И. Фишером:


«…лета 1654 года воевода Афанасий Пашков послал сына боярского Дмитрия Фирсова с таким приказанием, чтобы вверх по Ангаре, для большей безопасности, можно было другой острог построить». Так Братский острог в «1654 году был перенесен на третье, но не на первоназначенное место, где оный стоит еще и поныне, а именно – на северном берегу нижнего устья реки Оки».

О характере самих работ, производимых Дмитрием Фирсовым, можно судить по его отписке в Сибирский приказ в 1654 году: «…Послан я, Митька, по государеву указу в Брацкий острог для ясачного сбору и для острожной поставки Балаганского острога и нижнего Брацкого острога переноски…

 В нынешнем во 162 году (1654) Брацкий нижний острог весной поставили четыре высокие башни, три башни и три избы, а четвертая порожняя. А в работе был у острога Иван Козьмин да Василий Хороший с товарищи».


Итак, как явствуют факты из выше приведенных документов, новый острог был прямоугольной формы, и он был заложен на открытой со всех сторон пойме реки Оки. Это было примерно в 60–80 метрах от береговой линии. В остроге было 4 глухих угловых башни. Место, выбранное для острога, мало чем было пригодно с точки зрения обороны. Его выбор более зависел от хозяйственных запросов администрации и местного русского населения. Русский посол в Китай Николай Спафарий так описывал острог в 1675 году:


«…А острог стоит на ровном месте. В остроге церковь во имя Пресвятой Богородицы Владимирской. А жилых дворов казачьих – 20. Да под острогом течет река Ока. Вытекает она из степи, а по ней живут пашенные крестьяне и браты».


К этому времени Брацкий острог превращается в сугубо административный центр Брацкой волости, где уже насчитывалось 33 деревни и несколько тунгусских родов, которые выплачивали государев ясак в Брацкий острог. Именно этим и можно объяснить тот факт, что к концу XVII века от прежней крепости осталось лишь две башни да стена между ними:


«Острог мерою в четыре стенных 120 сажен. Около острогу надолбы ветхие. В нагорную сторону по углам того острогу 2 башни на жилых избах. В решенную сторону того же острога проезжие ворота. У тех ворот есть запор железный. А на тех воротах построен казенный амбар, где бывает ясачная и денежная, товарная всякая казна… около того амбара есть перила, забраны с трех сторон досками в косяк, и покрыты тесом. На тех перилах с двух сторон двери на железных крюках. В острожной стене в нутренную сторону в углу поставлена приказная изба старого строения без амбара и без сеней. В остроге 3 амбара, 2 погреба, две лавки с перерубами. У перерубов двери особые, без замков. По верхнюю сторону острога две приказчьих новые избы, в том числе одна белая, а другая черная. Промеж ними сени с казенкою, крытые тесом в зубец, под одной кровлею».


Любопытно, что деревянные стены острога «за ненадобностью» во второй половине XVIII века были разобраны. На территории бывшего острога жители  старого Братска устроили церковный погост. Обе башни с этого времени стали неотъемлемой частью последнего. Именно в таком виде башни и оставались в 1830- х годах, о чем говорят материалы в альбоме-приложении «Материалы для статистического описания России».


В 1870-х годах И. Воротников, описывая исторические достопримечательности старого Брацка, отмечал, что в обеих башнях хорошо сохранились глинобитные русские печи на высоком рубленом оплечье, топившиеся «по-черному». Потолок со следами сажи сверху был обмазан глиной и засыпан землей. В 1927 году А. И. Михайловская находит в башнях лишь груды красной обожженной глины. Это было все, что осталось от прежних печей.


Со второй половины XIX века и до настоящего времени все, что осталось от комплекса Брацкого острога, постоянно опекало бдительное око историка, краеведа, археолога, архитектора и искусствоведа, дабы сохранить все это для следующих поколений.


Возведение юго-западной башни Брацкого острога


Юго-западная башня Брацкого острога была построена в 1654 году «городовыми плотниками» Иваном Козьминым и Василием Хороших «с товарищами», о чем нам говорит летописный документ-отчет. Контролировал строительные работы приказчик Сибирского приказа Дмитрий Фирсов. Башни острога рубили в разное время. Северо-западная башня возводилась с выемкой паза в верхней части бревна. Данный строительный прием имеет свою историю. Так, все новгородские срубные постройки X-XV веков имели паз и чашу в нижнем венце. Подавляющее большинство мангазейских построек начала XVII века рубились «в обло» с остатком, а паз и чаша располагались в нижнем бревне сруба.

К середине XVII века от этого архаичного приема постепенно начинают отказываться. При этом, как считают специалисты, были некоторые недостатки: паз представлял собой как бы естественный лоток для сбора воды, стекавшей по внешней стороне, это со временем повреждало сруб, и он подвергался гниению. С другой стороны, длительное использование такого приема, очевидно, можно объяснить тем, что паз в верхней части венца конопатили мхом, и он не вываливался наружу.


Юго-западная башня  была построена несколько иначе – с выемкой паза в нижней части верхнего венца. Такой разный «строительный почерк» выдает плотницкие секреты. Вот некоторые из них: «облам» – нависающая над стопой боевая часть северо-западной башни надежно поддерживает спаренные бревна, усиливающие всю конструкцию в целом. В северо-западной башне в дверном проеме второго этажа отсутствуют косяки. Бревна башни № 1, например, заметно хуже выглядят, потому что врубка и отделка их менее тщательна. Вторая башня, напротив,  имеет в дверном проеме второго этажа косяки и гладко затесанный порог. Все бревна при этом тщательно обработаны. Вот поэтому исследователи сделали вывод о том, что обе башни не могли быть построены на одном месте одновременно и, следовательно, по указанию одного и того же лица, а именно – Дмитрия Фирсова. Как явствует из записи в его официальном отчете (донесении в Сибирский приказ), он был «…послан в Брацкий острог для ясачного сбору и для острожной поставки Балаганского острога. Для поставки и нижнего Брацкого острога».


Предполагаем, что часть сооружений, пригодных в том числе и для башни № 1, была позднее перенесена на совершенно новое место. Косвенно это подтверждается тем, что на прежнем месте дверной проем второго этажа был расположен под углом. На новом месте, в связи с изменениями пространственной ориентации, старый проем был заложен и прорублен новый.


Вызывает некоторое сомнение тот факт, что дата возведения башни № 1 в 1631 году была именно такой. Дело в том, что из официальных архивных источников известно, что в 1648 году острог был вторично возведен на новом месте – ниже первого у берега реки Ангары. Вероятно, именно этот острог и носил название «нижнего Брацкого острога» (согласно донесениям Фирсова).


Посмеем высказать мысль и о том, что такое капитальное сооружение, как острожная башня, потребовала при возведении исключительно больших затрат казенных средств и была рублена около 1648 года в «Нижнем Брацком остроге». В 1654 году, при строительстве нового городка, башню разобрали и перевезли на новое место. Ее установили в северо-западном углу нового Брацкого острога.


Конструктивные особенности, материалы и интерьер башни Брацкого острога


У некоторых исследователей время от времени возникает спор относительно породы дерева, из которого была рублена Башня Брацкого острога № 2. Одни исследователи говорят о том, что она была рублена из сосны, а другие называют лиственницу.


Визуальный осмотр этой башни показал, что если сравнивать ее с Илимским острожным комплексом, то юго-западная башня была рублена из основного строительного материала района Средней Ангары, т. е. сосны. Следуя тогдашней строительной практике, мастера укладывали лиственницу сразу в сруб, а сосну не укладывали по причине сложности обработки ее древесины в промерзающей от морозов Сибири. Исключение составляли те остроги, которые располагались в районах, где в Восточной Сибири в силу ее природных условий другого строительного материала, кроме как сосны, просто не было вообще! К таким районам можно отнести территории Оби, города Мангазеи, Енисея. К ним относятся Якутия и северо-восток Сибири.


Юго-западная башня рублена «в обло», «в угол», «в чашу», с остатком и выборкой пазов в нижней части каждого верхнего венца. Это подтверждают знатоки – плотники Сибири. Подобный прием рубки «с остатком» был наиболее характерен для жилых хозяйственных построек, т. к. выступающие при  подобном соединении концы бревен могли предохранять все углы сруба от зимнего промерзания древесины.


Все специалисты, когда-либо производившие обследование юго-западной башни, выделяют особые конструктивные детали. Практически каждый квадратный сруб в плане (5,2 х 4,9 м) имеет два совершенно изолированных друг от друга помещения (этажа) с отдельными ходами, к которым относятся лестницы и крыльцо.


Покрытие между этажами состояло из сплошного наката – бревенчатого настила, промазанного глиной и засыпанного тонким слоем земли от 8 до 10 сантиметров. Матица потолка покоилась на 16-15 венце перпендикулярно входу второго этажа сруба. Лаз наверх с нижнего помещения вообще отсутствовал.

Пазы первого этажа башни «мшились», т. е. конопатились мхом. Второй этаж – боевой, был срублен «в холодную», без конопатки. Из всех сохранившихся на сегодняшний день острожных башен лишь две из Братска имеют утепленные помещения. Первый этаж служил жильем и был «аманатской» избой.

Справа от входа находилась русская печь и топилась она «по-черному». В стенах сруба можно увидеть хорошо сохранившиеся пазы – гнезда для крепления опечья (печной корзины). Сама печка находилась на рубленом основании. Сохранились и гнезда от «воронца» (порожнего бруса), который шел параллельно дверному проему (справа от нее) и слева от печи.


При внимательном осмотре внутренней части башни можно увидеть и гнезда – вырубки для «палатного бруса», что указывает на наличие в далеком прошлом и палатей (спального места между полом и печью). Справа от двери располагается дымовое волоковое окно с внутренним пазом для задвижки.

Кроме окна (на уровни груди) в каждой стене первого этажа есть по световому волоковому оконцу, которые закрывались при помощи задвижных досок – «заволакивающих» (запирающих) окна с внутренней стороны помещения. Одно время ошибочно их называли (да и сейчас некоторые экскурсоводы называют) бойницами для огнестрельного оружия. На самом же деле, утверждают исследователи, они служили для освещения жилого помещения башни (а возможно, и вентиляции против копоти и продуктов сжигания). Это доказывает и тот факт, что бойницы окон находятся слишком высоко от пола для огнестрельной атаки. Этнограф А. Трифонов, посетивший в 1871 году Нижне-Колымск, так описывал подобные постройки:


«В городе находились не более трех десятков старых полуразрушенных домов, или, вернее, лачуг, разбросанных безо всякого порядка. Эти лачуги покрыты дерном, древесной корой. В окна вместо стекол вставляют летом бумагу, вымазанную жиром, налимью кожу, и иногда – слюду. Зимой в окна вставляли ледяную пластину».


Наиболее распространенным в то время для окон был прием затянуть их брюшиной, которую укрепляли на специальной раме с помощью лучинок. В «оконцы» волоокого окна вставляли и холст, пропитанный маслом или смолой.


Отверстия под некие деревянные «тычки» находятся в срубах на совершенно разном уровне относительно нижнего уреза окон  под углом до 10–15 градусов или в процентах к горизонтальной оси бревна. Вся внутренняя сторона бревен сруба первого этажа, начиная от лавок (лавки шли по левой и передней стенам, если считать от входа) и до полицы, была обработанной или затесанной приемом плотников «в лес». Следует отметить, что линейные размеры и вся внутренняя планировка,  а также вся обработка деталей интерьера полностью аналогичны избам русских старожилов Среднего и Нижнего течения реки Ангары в период XVIII–XIX веков.  


Назначение и особые приспособления острожной башни


Следует обратить внимание на то, что отписка Дмитрия Фирсова в Сибирский приказ, по существующей в то время практике, была неким официальным отчетом перед правительством обо всех проведенных работах в остроге.


Посмеем предположить, что башни Брацкого острога в 1654 году сооружались уже не как оборонные постройки. Вероятно, в процессе строительства нового острога стало ясно, что делать башни чисто боевыми не имеет уже никакого смысла, потому что линия передовых «новосельных» острожков к тому времени продвинулись достаточно далеко на юг и восток Сибири. В этом случае сказывалась близость главного административного и военного округов,  центра Приангарья – Илимска, где находились главные оборонные сооружения нашего края. Поэтому три и четыре башни острога сразу рубились с первым жилым этажом. Кроме чисто оборонных сооружений – таких, как атаманская (тюрьма), – были обязательными и ясачная изба, амбар для хранения пушнины, казенные амбары. Часто эти амбары были со специальными помещениями для жилья.


К концу XVII века в Брацком остроге оставалось две башни и обе «с жильем». «Атаманская» изба была приспособлена для содержания заложников из числа знатных аборигенов. Это делалось для того, чтобы сородичи богатых аборигенов платили казачеству налог пушниной – «ясак». Существует и прямая аналогия использования острожной башни под «аманатскую». В первой половине XIX века в старой крепости – остроге Зашиверске люди наблюдали ветхую деревянную башню, где когда-то содержались аманаты: юкагиры и тунгусы. Об этом сделал записи в 1856 году исследователь И. Сельский:


«Замечательная здесь башня в 1,5 квадратных сажен. Она служила лет за 100 перед сим жилищем аманатов, которые, по преданию, брались в плен в детском отрочестве от ламутов, юкагиров и тунгусов».


В наши дни созданы все подробные экспозиции в башне № 2 после ее частичной реставрации. Для посетителей музея «Ангарская деревня» в городе Братске в настоящее время открыты для осмотра все ее инженерные интерьеры, что позволяет увидеть в первозданном виде все особенности острожных башен XVII века и получить полное представление о том, как это было.


Это помогает всем посетителям музея дать представление не только об истории заселения и освоения Среднего Приангарья русскими людьми, но и дает возможность увидеть уникальное древнее инженерное и оборонное искусство Руси XVII века в том виде, в каком оно и было в свое время.

В архивах АН РФ имеются ценные документы середины XVII века (1654 год) – донесение Дмитрия Фирсова о тех работах, которые были произведены в Брацком остроге по переносу башен на новое, более удобное  место. В том же 1654 году на пути в Забайкальскую ссылку, отбывая заточение за свой бунт, неугомонный протопоп Аввакум в своем «Житии» написал такие строки:


«Посему привезли меня в Брацкий острог, и в тюрьму кинули, соломки дали. И сидел я до Филиппова поста в студеной башне. На соломке лежу: коли накормят, а коли нет…»


Согласно существующей версии считается, что Аввакум перезимовал в северо-западной башне, которая сегодня находится в историко-архитектурном музее «Коломенском» под Москвой. В «Чертежной книге Сибири» Семена Ремезова (1701 г.) есть три схемы точных и весьма противоречивых изображений Брацкого острога. Данный чертеж не позволяет сделать каких-то определенных выводов относительно планировочно-пространственной структуры Брацкого острога, а также и не дает возможность выявить конструктивные особенности башен нашего острога.


Согласно летописным документам, в 1736 году в Братске острожном побывали участники Первой Академической Камчатской экспедиции. Среди них был академик И. Гмелин, который и оставил нам описание старого острога. В этих документах можно прочесть о том, что:


«…Братский острог имеет в каждой стороне по 30 сажен. На стороне к Оке имеется большой вход, а на ангарской стороне – малый. Направо от большого входа есть приказная изба. На стороне противоположной окинской, в каждом углу есть башня, а меж ними есть старые ветхие черные избы, которые построены при закладке острога тогдашними енисейскими служилыми людьми. В остроге находится и церковь. Есть несколько кладовых, которые построены недалеко от порохового и винного погребов. Снаружи острога есть 50 жилых домов, а выше находится по реке, в верстах пяти – монастырь, называемый Спасским».


Знаменательными в истории башен Братского острога стали 50–60-е годы ХХ столетия. Это время было  связано со строительством Братской ГЭС. Вот почему весьма  остро встал вопрос о необходимости переноса и сохранении всех памятников деревянного зодчества XVII–XVIII веков.


Поэтому в 1957 году на территории бывшего острога были произведены раскопки, которые проводил братский отряд археологов под руководством к. и. н. А. В. Волокитина, а руководил работами и всей экспедицией А. П. Окладников.


К 1960-му году вся площадь бывшего острога была полностью раскопана. В результате этих работ было выявлено много деталей оборонных сооружений, и появилась возможность произвести подробные архитектурные замеры башен, а также организовать и  частичную консервацию башен, подготовить к перевозке в московский музей деревянного зодчества т. н. острожную  башню № 1.


Все работы по натурному обследованию обеих башен острога были выполнены сотрудниками института истории и культуры, директором искусствоведения И. В. Маковецким и Т. А. Лапшиной. Выполнение комплекса всех перечисленных работ, а также привлечение архивных источников, этнографических материалов и вообще переосмысление всех имеющихся литературных данных позволили подготовить серию научных публикаций касательно реконструкции братского острога и непосредственно обеих башен.


В 1960-м году в Институте Археологии АН СССР был выполнен проект реконструкции башни № 1 на основании Альбома обмерных чертежей (руководитель А. В. Никитин). Авторы проекта отказались от воссоздания внутренней композиции и всей экспозиции в целом. В результате в башне не были реконструированы печь, воронец и лестница к лазу. Именно в таком виде башня № 2 в 1970-м году была установлена в поселке Падун города Братска.


В связи с созданием Братского этнографического музея «Ангарская деревня» острожную башню перенесли на ее территорию, где она и была установлена после ремонта, выполненного по проекту архитектора Б. П. Чуласова. До включения данного памятника архитектуры в экспозицию этнографического музея «Ангарская деревня» в нем было необходимо провести  целый комплекс реставрационно-восстановительных работ, а также подготовить тематико-экспозиционный план будущей выставки и оборудовать все внутренние и внешние интерьеры. На сегодняшний день все эти работы выполнены, и сотрудники музея занимаются реставрацией и сохранением всех памятников деревянного зодчества Сибири и Среднего Приангарья, находящихся на территории музея.

Литература:

1. Ащепков Е. А. Русское народное зодчество в Восточной Сибири. М. 1953 г.

2. Буцинский П. Н. Соч. в 2-х т, Т. 2. Мангазея, Сургут, Нарым и Кетцк. Тюмень, 1999 г.

3. Вагнер Г. Н. Деревянное зодчество русских старожилов в Среднем Приангарье. «Советская этнография», № 3. 1956 г.

4. Гольдфарб С. И. Ангара-река. – Иркутск: ООО «Репроцентр A 1», 2016 г.

5. Попов Ю. В. Истоки Братска. Братск: ООО «Каскад», 2007 г.

6. Сабурова Л. М. Культура и быт русского населения Приангарья. Л., Наука, 1967 г.