СЫН БЕСТУЖЕВА И ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В ОБЛАСТИ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Нам всем сегодня известно, какое огромное значение придавали декабристы просвещению. Под их влиянием многие люди, обученные ими, занимались в дальнейшем самообразованием и просветительской деятельностью в самых глубинных районах Восточной и Западной Сибири.
А. Д. Старцев был человеком большой культуры и проявил себя самым активным образом в просветительской деятельности. Он живо интересовался историей, религией, культурой Китая, Монголии и Кореи. Его очень интересовали страны Востока и народы Сибири. Известно, что он собирал книги, рукописи и различные коллекции. Им была собрана знаменитая коллекция предметов буддийского быта, единственная в мире по полноте. За эту коллекцию Парижский музей предлагал Старцеву 3 млн франков, но он отказался продавать ее не только за эту цену, но вообще как таковую!
Не менее полной и знаменитой была собранная им библиотека. Знаток Китая и Дальнего Востока М. Г. Шевелев, принимавший участие в комплектовании би- блиотеки А. Д. Старцева, считал, что она «заключая чрезвычайно редкие книги по востоковедению, как печатные, так и рукописные, не имела аналогов в мире».
Стоимость таких коллекций по богатству содержания и ценности для мировой науки невозможно измерить никакими суммами. Кроме самых древних и редких Бестужев Н. А. в этой библиотеке были и современные книги, различные словари и газеты тех лет — китайские, английские и русские.
В мае 1900 года, узнав о волнениях в Китае, М. Г. Шевелев собирался просить Старцева сделать библиотеку государственным достоянием, чтобы она не пропала для науки, и вполне на это рассчитывал. Он считал, что Старцев — человек не эгоистичный и держится широкого взгляда на вещи. Увы, коллекция и библиотека Старцева все же погибли в Тяньцзине во время бомбардировки города ихэтуанями, что явилось причиной скоропостижной смерти Алексея Дмитриевича 30 июня 1900 года на острове Путятин.
Старцев часто оказывал различное материальное содействие разнообразным научным обществам и отдельным ученым. Сибирские отделы РГО можно считать воплощением идеи декабризма о создании ученого комитета для изучения Сибири.
С 1889 года и до самой смерти Старцев был членом ВСОРГО. В 1888–1890 го- дах он пожертвовал ВСОРГО 500 рублей на изучение быта бурят, 100 рублей на издание бурятских сказок, собранных М. Н. Хангаловым, 80 рублей на издание «Записок» отдела. Передал 15 статуэток (бронзовых, медных, фарфоровых) различных буддийских божеств и монаха, раковину, жемчужницу с рельефными пер- ламутровыми изображениями и т. д.
В 1890 году Старцев подарил Кяхте под музей каменный 2-этажный дом. В 1894 году стал почетным членом Троицкосавско-Кяхтинского отделения РГО.
В 1895 году он субсидировал и содействовал изданию исторического очерка Ф. Ф. Буссе «Забайкальское инородческое войско». На издание библиотеки при Забайкальском отделе РГО подарил 2 тысячи рублей.
Старцев оказал материальную поддержку П. С. Попову «в самой кропотливой механической работе» по печатанию в Пекине в 1886–1888 годах 2-томного китайско-русского словаря, созданного Палладием и завершенного П. С. Поповым. За- тем Старцев в 1892–1896 годах принимал участие в переиздании русско-китайского словаря П. С. Попова. Для этой цели он заказал в Шанхае и подарил Попову полный набор мелкого и полнабора крупного китайского шрифта, выслал ему бесплатно валики, пунктиры, верстатку и проч. В своей личной типографии в Тяньцзине он подготовил китайцев-наборщиков, присланных из Пекина и т. д.
П. Е. Скачков оценил издание первого словаря как «событие, имевшее огромное научное значение», а второго — как «долгое время остававшееся незаменимым».
В 1893 году Старцев был одним из учредителей китайской выставки в Петербурге, наглядно представлявшей быт, экономику и культуру Китая. Он был знаком со многими путешественниками — исследователями Сибири, Дальнего Востока, Центральной и Восточной Азии: Г. Н. Пота- ниным, Д. А. Клеменцем, М. И. Венюковым, Е. В. Путятиным, М. Г. Шелеховым и др.
Некоторых из них, посещавших Тяньцзинь, Старцев знакомил с городом, сообщал сведения о торговых делах и представлял местным властям.
Можно с уверенностью сказать, что А. Д. Старцев постоянно оказывал материальное содействие развитию просвещения в Сибири. Об этом говорят многие факты его биографии.
В январе 1896 года он написал П. С. Попову: «Если посланник считает за- слуги господина Батуева в постройке часовни в Калгане, то, по-моему, заслуга неважная. У меня найдется в 10 раз больше: поправка церквей заново, стипендии для мальчиков и девочек школы, библиотеки и прочее; но я не хвастаюсь».
Из-за природной скромности А. Д. Старцева мы сегодня не знаем, какие стипендии он платил, какие школы и библиотеки содержал и спонсировал, но очевидно одно — он постоянно занимался благотворительностью и делал богоугодные дела для людей и Сибири.
Известно несколько фактов:
1. В 1887 году А. Д. Старцев пожертвовал 2 тысячи рублей попечительству троицкосавского детского приюта с правом пользования ежегодным процентом. После посещения приюта он отметил, что еще недавно от подобных приютов бежали, как от чумы, число девочек в нем не превышало и десятка, а здесь «более 100 девочек получают первоначальное образование, приучаются к труду, к необходимому в жизни рукоделию. Им дают бесплатный обед, предоставлен тщательный присмотр бдительных воспитательниц».
2. В 1886 году Иркутское общество вспомоществования учащихся получило из Тяньцзиня 215 рублей, из них 100 рублей — от А. Д. Старцева.
3. 25 февраля 1896 года А. Д. Старцев писал П. С. Попову:
«...Сестре отца покойного Палладия пришлите, пожалуйста, от меня на нынешний год 100 рублей».
Вероятно, он посылал пособие сестре известного синолога и в другие годы. Вообще, А. Д. Старцева многие называли «известным забайкальским меценатом», и пресса тех лет отмечала, что он «обладает научными сокровищами стоимостью в миллион рублей. Траты на пользу науки колоссальных сумм дают ему право занять видное место в ряду ее известных ревнителей».
Таким образом, влияние благородного воспитания декабристов проявилось у Старцеве в области науки и просвещения в полной мере.
Невольно задаешься вопросом, как же относился А. Д. Старцев к самим декабристам, да и вообще, знал ли о том, что он — сын Николая Бестужева. Как он относился к отцу и к его памяти?
Близкие люди в окружении А. Д. Старцева не знали о том, что он сын декабриста Николая Бестужева. Сам он никогда об этом никому не говорил. После его смерти в личных вещах нашли шкатулку с бумагами, свидетельствующими о том, что он сын декабриста и бурятки.
И. И. Попов сообщал о том, что А. Д. Старцев «обожал Бестужева и никогда не снимал чугунного кольца, оправленного в золото и выкованного из кандалов отца-декабриста». У Старцева нашли копию акварельного портрета Николая Бестужева конца 40-х годов XIX века.
Это означает, что он знал о своем происхождении. Близкие к нему люди сообщали современникам о том, что Старцев обожал отца, был верен его памяти, но никогда не афишировал это в условиях самодержавной России.
В конце 50-х годов ученики и друзья А. Д. Старцева отмечали в Кяхте торжественным обедом 14 декабря — день восстания декабристов. Все они были сторонниками республиканского строя (типа США), за что А. Д. Старцев шутливо называл их «Соединенные штаты». Они поддерживали идеи равенства, свободы личности, просвещения и были ярыми противниками всяческих порождений крепостничества, сословий, произвола и беззакония «старых бюрократических порядков», телесных наказаний и т. д. До конца жизни все они оставались верными заветам своих отцов и товарищей — декабристов. Старые кяхтинцы, признавая себя учениками декабристов, прибавляли к этому, что они воспитывались на идеях Герцена.
Знаменитые издания Герцена из Лондона в Кяхту поступали через контору А. Д. Старцева в Тяньцзине. Из Кяхты они попадали в Селенгинск, Петровский завод, Читу и Иркутск. Через Старцева затем эти материалы пересылались разными путями по всей Восточной Сибири.
Следовательно, есть неоспоримый факт, что издания Герцена легче можно было получить в Кяхте, чем в европейской России. В Сибири они имели большое распространение, и в этом очевидная заслуга А. Д. Старцева, сына декабриста Николая Бестужева. К великому сожалению, исследователи биографии Старцева не нашли более никаких других прямых указаний на его социально-политические взгляды.
Больше сведений найдено о его ближайших единомышленниках, таких как А. М. Лушников, типичных представителях кяхтинского кружка участников и друзей декабристов, к которым принадлежал и сам Старцев. Нет сомнений в том, что сын декабриста Николая Бестужева был в свое время и в своей среде прогрессивным человеком и к властям относился критически и оппозиционно.
Отношения Старцева с рабочими и служащими его торгового дома были «просто хорошие». Все служащие Старцева считались как бы членами его семьи, а рабочие у кяхтинцев–миллионеров жили вполне зажиточно. По свидетельствам современников, он не только в 50-60-х годах, но и в 80-90-х годах был либералом. Старцев «постоянно дружил с политическими ссыльными и оказывал им всяческое содействие, причем не только декабристам, но и народникам. Он вообще сочувствовал освободительному движению и, в некоторой степени, даже... террористам». Это говорил А. М. Лушников об А. Д. Старцеве.
Сочувствуя освободительному движению, Лушников не имел мужества бо- лее активно действовать, но при любом случае оказывал посильное содействие в том, в чем мог.
Итак, сын декабриста Николая Алек- сандровича Бестужева при жизни отца успел получить от него лишь основы воспитания и образования. После смерти отца он попал в совершенно иную социальную среду, отличную от той, в которой он вырос и действовал в молодости его отец и другие декабристы. С этой новой коммерческой средой Бестужевы сошлись близко в Сибири и оказали на ее дальнейшее развитие огромное влияние.
Памятник Николаю Александровичу Бестужеву, г. Селенгинск
А. Д. Старцев наряду с близким ему по воспитанию и по роду деятельности А. М. Лушниковым являет собой наиболее полно и специфично выраженный тип ученика декабристов в среде либерально-прогрессивной части сибирской, кяхтинской буржуазии в самую пору ее расцвета.
И если мы имеем о политических взглядах А. Д. Старцева немного сведений, то знаем, что в практической деятельности он унаследовал от отца многие таланты и необыкновенную энергию. Они проявились в полной мере в его новаторских идеях, а также в более широкой сфере деятельности — торговой, дипломатической, промышленной, просветительской, научной областях.
Эти способности ярко были проявлены в отношениях с крестьянами и наемными рабочими, с каторжными и политическими ссыльными. А. Д. Старцев прекрасно находил с ними общие интересы и всегда понимал представителей различных народов, изучал, хорошо знал и уважал их национальную культуру и традиции.
Вот почему сын декабриста Николая Бестужева сумел внести огромный вклад в экономику и культурное развитие Сибири и Дальнего Востока; в историю русско- китайских дипломатических отношений, стал их образцом.
В XIX веке его имя и вся его деятельность были хорошо известны и почитаемы в Сибири, на Дальнем Востоке и в Китае. Не следует сегодня и нам забывать эту страницу истории, а должно вновь отдать дань памяти выдающемуся человеку — Алексею Дмитриевичу Старцеву, прославившему наш регион и Россию в целом.
Литература:
1. Барановская М. Ю. Декабрист Николай Бестужев. М.,1954 г.
2. Бестужев Н. А. Статьи и письма. Воспоминания Бестужевых. М.,1933 г.
3. Бестужев-Марлинский А. А. Сочинения в 2-х т. Т. 2.
4. Воспоминания Бестужевых. — М.; Л. 1951 г.
5. Декабристы: Биогр. справочник /Под ред. М. В. Нечкиной. М., 1988 г.
6. Зензинов М. М. Декабристы. 86 портретов. М., 1906 г.
7. Зильберштейн И. С. Художник-декабрист Николай Бестужев. М., 1977 г.
8. Зильберштейн И. С. Художник-декабрист Николай Бестужев. 3-е изд. М., 1988 г. 9. Константинов М. В. Оракулы веков: Этюды об исследователях Сибири. Новоси-
бирск, 2002 г.
10. Пасецкий В. М. Географические исследования декабристов. М., 1977 г.
11. Первенцы свободы. Изд. Планета. М., 1975 г.
12. Сибирь и декабристы. Ирк. Вост-Сиб. кн. изд-во. 1981 г.
13. Спектор М. Память потомкам // Забайкальский рабочий. 1975. 20 нояб.
14. Тиваненко А. Археологические увлечения Н. А. Бестужева // Сибирь и декабри-
сты. Иркутск, 1988. No 5.
15. Тоддес Е. А. Бестужев Николай Александрович // Русские писатели, 1800–1917:
биографический словарь. М., 1989. Т. 1. С. 258–260.