ВЫСТАВКА: ПОЛИТИЧЕСКАЯ ССЫЛКА В БРАТСКЕ

18 декабря 2019 года в Музее политической ссылки им. В.В. Рябикова открылась новая выставка. На открытии выставки побывала руководитель Братского отделения АНО "Сообщество краеведов Приангарья" Савицкая Е.П. Здесь присутствовали краеведы Братска Андреева Л.В., члены общества «Старый Братск», художники города, поэты, начальник департамента культуры Гудков, журналисты и  жители города, интересующиеся этим периодом истории нашего города.

Этот музей открылся в феврале 1990 года как один из филиалов Братского объединённого музея истории и освоения Ангары. Филиал расположился в здании бывшего священника Малышева, который сохранил и отреставрировал большевик В.В. Рябиков, отбывавший здесь политическую ссылку. Поэтому музей носит его имя. Вначале ХХ века в этом здании находилась в селе Братск острожный изба-читальня, а затем первый на братской земле краеведческий музей, основанный Рябиковым. В марте 1913 года в этом доме в Братске острожном был активист села, Николай Юрин, и вместе с Яковом Михайловичем Осёдловым они организовали здесь избу-читальню. 

По воспоминаниям жительницы села Братск Екатерины Ефимовны Карповой, стало известно о том, что в одной из комнат этого дома размещалась именно изба-читальня (очевидно, в самой большой). Вдоль стен этой комнаты, как она говорила сотрудникам музея, раньше размещались шкафы, где находилась вся литература читальни. На самом видном месте здесь стояли церковные книги, подаренные читальне местным священником Малышевым, а на самой нижней полке за всеми книгами была и детская литература. 

В другой комнате исторического дома, по инициативе Валентина Владимировича Рябикова был организован и самый первый в Братске острожном краеведческий музей.  Вдоль всех стен здания внутри стояли узкие длинные столы с экспонатами выставок. В этот музей в те далёкие годы мог прийти любой крестьянин, житель села или школьник. Именно здесь и собирались ссыльные, чтобы поговорить о политике.   Все они активно  вели пропаганду и агитацию среди местного населения, и совершенно искренно верили, что наступит когда-то светлое будущее их страны.  

В городе Москве живёт сын В. Рябикова – Владимир Валентинович Рябиков. В январе 1989 года он впервые передал в фонды городского музея Братска 124 экспоната для организации Музея имени его отца. Сегодня все экспонаты бережно хранятся сотрудниками музея, и они справедливо считают их раритетными. 

В наше время в этом филиале располагались тематические выставки на самые разные исторические темы. В силу очень маленького размера, экспозиции носят компактный характер, и поэтому постоянной экспозиции о политической ссылке в Братске здесь не было. В честь 30-летия со дня освоения музея, было решено обновить композицию, выполнить её с учётом использования новых технологий и материалов, и открыть эту выставку на постоянной основе, согласно направленности деятельности музея имени В. Рябикова. 

Экспозиция о политических заключённых Братска острожного расположена на планшетных платформах. Такую выставку можно сделать передвижной, и располагать на ней старые архивные фотографии и документы. Именно такая система экспозиции позволяет, не опасаясь утраты или разрушения архивных документов, при любых температурных условиях их продемонстрировать самому большому кругу посетителей музея. 

В данном случае экспозиция делится на два периода: дореволюционного и послереволюционного периода, включая сталинский период времени. Экспозицию открывают планшеты об Аввакуме, и единственном декабристе, который здесь жил на поселении Муханове П.А. и т.д.  Далее следует послереволюционный период политической ссылки в СССР, захватывая и сталинское время репрессий.

Всем, кто прошёл лагеря, лай собак и конвой,

Кто был осуждён по статье пятьдесят восьмой,

Кто был обручён каналами, котомкой, цепями,

От нас – только скорбь и вечная память…

Страшное и тяжёлое время сталинских лагерей системы ГУЛАГ обеспечивало советскому строю ту систему насилия, которая обеспечивала управление Советской страной, позволяло  безраздельное господство политической власти того времени, и полное подчинение народа страхом перед государственной машиной за малейшее проявление вольнодумия. 

Сегодня в сознании большинства людей, государственный террор СССР связывают только с 1937-1938 годом, но это не совсем так.  В конце 30-х ХХ века репрессии достигали максимального размаха, а вот зачатки государственного террора, следует искать уже в октябре 1917-го, когда, захватив государственную власть, большевики стали устанавливать в стране жестокую диктатуру по приказу своего вождя В.И. Ленина. Именно с этого времени можно начинать отсчёт репрессивной политики в нашей стране. Так считают многие историки и исследователи этого периода истории СССР. Сотни тысяч крестьян, рабочих, священников, истинных интеллигентов, чиновников всех рангов, офицеров и предпринимателей были загублены в годы Гражданской войны и периода Военного коммунизма и НЭПа. Тысячи сибирских крестьян и интеллигентов подверглись репрессиям накануне коллективизации, а также в ходе заготовительных кампаний 1927-1929 годов. Переход у плановой экономике в годы первых пятилеток, установление монополии на все богатства нашей страны были условиями, в которых крепла сталинская тирания, а, следовательно, и всё это способствовало и ужесточению репрессивных функций советского государства.  Только в 1930-1931 –х годах в отдельные районы нашей страны насильно было выслано 1,8 млн. «кулаков» - истинных тружеников, у которых надо было учиться рачительному хозяйствованию. В  Западной Сибири в самом начале 1932 года насчитывалось 2756 тысяч спецпоселенцев, а в Восточной – 92 тысячи. 

Конец 20-х и первая половина 30-х годов характеризуется в СССР скачкообразным ростом громких кампаний по разоблачению «врагов трудового народа». В мае-июле 1928 года в СССР было организовано некое Шахтинское дело, которое широко разрекламировали сталинские пропагандисты, а в ноябре – декабре 1930 года шёл громкий процесс Промпартии, в марте 1931 года – процесс Союзного бюро меньшевиков.  

Самые первые т.н. «вредители» в Сибири появились после знаменитого Шахтинского процесса 1928 года, когда в Сибирскую ссылку направлялись директор треста «Донуголь» Н.П. Бояршинов, горные инженеры и их руководители.  Этим высококвалифицированным инженерам и учёным была предоставлена редкая возможность «загладить свою ужасную вину» перед трудовым народом своей страны! Некоторые из них, избежав чекистской расправы, позднее смогли занять впоследствии даже  высокие хозяйственные посты. 

В 1930 году начинаются повальные аресты и расстрелы, которые с 1931 года широко вошли в практику ОГПУ, и становились обыденным явлением советской действительности тех лет.

Сеть лагерей под названием ГУЛАГ была размещена по всей огромной территории СССР.  Это была система наказания за стремление к свободной мысли многих миллионов советских граждан по разным политическим и иным мотивам. Все они были по разным причинам и поводам осуждены к принудительным работам на различные сроки по политическим или социальным мотивам, а то и просто по отдельным доносам даже по самым абсурдным обвинениям в шпионаже в пользу других государств.  Таких людей называли предателями Родины или даже вредителями Советского строя, а то и вовсе шпионами. Много людей того времени были незаслуженно осуждены по такой статье, и подвергались унижениями. Даже их семьи страдали не меньше. 

В 1937-1938 годах  Сибирь в своей истории подошла к одному из самых драматических рубежей своей истории. С самых первых месяцев 1937 год увидел, кокой государственный террор принял свой массовый характер в политике. Арестам в это время подвергались не отдельные «вредители, диверсанты, двурушники и шпионы», а тысячи и тысячи простых людей. На февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП (б) 1937 года Сталин заявил о  том, что в СССР нет ни одного учреждения, где бы не было врагов народа, ставивших своей целью реставрацию капитализма, возвращение заводов и фабрик бывшим хозяевам, а земли – помещикам. 

Все злодеяния в это время творились от имени народа. Газеты пестрили призывами: «расстрелять взбесившихся собак!» «Ни одного врага народа не оставим на Советской земле!» многие киностудии СССР снимали фильмы о бдительных колхозниках и пионерах, которые разоблачили шпионов и диверсантов – троцкистов.

 На общих собраниях рабочие и служащие требовали жестокой расправы над всеми врагами народа. Доносительство получило широкое распространение, и превратилось в банальное бытовое явление. Тысячи добровольных осведомителей писали доносы на своих знакомых, друзей и даже родственников. Органы НКВД официально получили разрешение использовать при допросах людей, обвиняемых по политическим делам самые изощрённые пытки.  От арестованных добивались диких признаний любой ценой.  Одним из инициаторов массовых репрессий в Сибири и фанатичным исполнителем воли Сталина был секретарь крайкома партии, кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП (б) Р. И. Эйхе. Сам Эйхе впоследствии был казнён 4 февраля 1940 года после ужасных пыток. Ему не помогли слезливые и покаянные письма, которые он писал в тюрьме на имя вождя Сталина.

21 февраля 1948 года вышло Постановление Совета Министров СССР №416-159сс, согласно которому в 6-месячный срок  следовало организовать ещё 5 совершенно особых лагерей и особых 3 тюрьмы в нашем регионе Восточной Сибири. Каждому из этих особых лагерей было присвоено некое условное наименование. Так, особому лагерю №7 присвоили название «Озёрный».  Решение о создании особого  лагеря № 7 было принято 7 декабря 1948 года, и уже к началу 1949 года в Озерлаге находилось уже 2342 заключённых. Он был создан на базе бывшего лагеря для  японских военнопленных. 

Этому контингенту заключённых Озерлага предстояло исправлять последствия срочной укладки железнодорожных путей в Сибири, и осваивать прилегающие к железной дороге на этом участке территории, многие из которых находились на местах  вечной мерзлоты и в скальных породах. 

Политические заключённые возводили здесь водоотводы, укрепляли склоны путей железнодорожного полотна, строили мосты через Ангару, здания вокзалов и депо в Чуне и Вихоревке. 

Кроме того, узники Озерлага трудились на заготовках и поставках делового леса, пиломатериалов, шпал. Они производили стандартные сборные комплекты домов для нужд МВД, обслуживали Центральный авторемонтный завод в Тайшете. Они строили деревообрабатывающие комбинаты и кирпичные заводы, работали на самых тяжёлых участках в каменных карьерах и на сельскохозяйственных работах, где требовалась особая быстрота и нагрузка.  

На участках от Тайшета до Братска было не менее 58 колонн Озерлага с 40-тысячным особым контингентом заключённых. В самом же Братске подразделений Озерлага не было, и все они находились в местечке Анзеби и Вихоревке.  А всего их было 4. Все номера заключённых начинались с нуля. Номера колонн Ангарлага начинались с номера отделения заключённых, начиная по степени удаления их от Братска. Всего от Братска до Усть-Кута в 1950-м году было 91 колонна с общей численностью (на период 1.01.1950 г.) 59931 человек.  Все колонны Озерлага и Ангарлага постоянно перемещались, а иногда (по характеру исполнительных работ) располагались параллельно друг к другу. 

Условия у заключённых были ужасными и страшными. Продолжительность рабочего дня заключённого по законам 16 февраля 1950-го года, устанавливались продолжительностью 9 часов рабочего времени. Подъём был в 6 часов утра, затем туалет 20 минут.  Завтрак начинался в 7 часов утра, и за ним сразу же следовала 15 минутная утренняя поверка. Затем 15 минут был развод, и уже с 8 часов начинался рабочий день. Начиная с 12.30 часов, был 1 час на обеденный перерыв. 

Все работы заканчивались  в 18 часов. После этого была культмассовая работа, санитарная обработка одежды и внутренних жилых помещений заключённых, которая проходила с 20.00 до 23.00. Затем 30 минут уделялось на вечернюю поверку, и, наконец, только тогда объявлялся отбой ровно в 23 часа. 

За период рабочего времени только одного дня, на лесоповале следовало выполнить строгие нормы. В них входило:  Заготовка леса – 2,7 кубометров древесины; ручная трелёвка – 1,5 куб. м. древесины.   Выноска древесины – 2,5 куб. м.  Разделка дров -3,5 куб.м. Всё это рассчитывалось, исходя из нормы на одного человека.  Трудно себе представить, как же справлялись заключённые с такими нормами труда! В результате такой «ударной» работы многих тысяч заключённых, к 25 ноября 1950 –го года, наконец, было открыто движение поездов в направлении «Тайшет-Лена». В постоянную эксплуатацию этот участок железной дороги был сдан в 1958 году.  

Вот что писали в своих письмах из этих мест люди, находящиеся  изыскательских работах железнодорожной линии Абакан-Тайшет:

«В Нижнеудинской изыскательской партии полная бесхозяйственность. Исключительно плохо с питанием. Совершенно не использованы здесь резервы местного снабжения. Они технически неверно приступили к работе. Вместо рекогносцировочного обследования железной дороги на Бирюсу занялись трассированием подхода к Нижнеудинску. Если бы ек приехал бы сюда инженер, то провал партии № 1 был бы неизбежен. 25 октября. Мало продуктов, а завтра дальше в путь. Сегодня доели последний хлеб, сухарей осталось на 4 дня, табаку – на 2 дня. Если река со своими ледяными перекатами не подведёт, то вполне благополучно всё закончится. В противном случае придётся поголодать».

«31 октября. Ночуем на пикете 1516. Дело очень плохо, даже скверно. Продовольствие закончилось, идти нельзя. Дороги нет, снег 50-80 см. Пошли пешком три километра. На перекате по колено забило снегом, пришлось бросить плот. До жилья осталось 52 км, и настолько они непреодолимы, что не исключено, что совсем не дойдём. Заметно слабеем, хочется спать, кружится голова от голода. Мы мокрые несколько суток, просушиться нет никакой возможности».

«У всех опухли руки и лица, замёрзли ноги. С большим трудом надел сапоги, и решил их вообще больше не снимать. Замерзаю, пишу, возможно, в последний раз. Многие уже погибли, я иду пешком, голодаю, мокрый, без огня и пищи, вероятно, сегодня замёрзну совсем».

Из справки Обкома ВКП (б) о положении заключённых, занятых на объектах:

«Заключённые систематически, из месяца в месяц, недополучают питание по тем нормам, которые им установлены.  Истощённые заключённые вынуждены были прибегать к поискам отбросов в помойных ямах и употреблению в пищу крыс. Бытовые условия заключённых продолжают оставаться неудовлетворительными, так как бараки не оборудованы и плохо отапливаются. Постельных принадлежностей нет. Хотя руководство лагерных пунктов и ведёт борьбу с вшивостью, но бараки продолжают оставаться грязными.   Побеги в значительной степени обусловлены слабостью дисциплины среди бойцов военизированной охраны. Основной контингент её составляют люди преклонных лет, которые не могут принимать участие в поиске сбежавшего, быстро утомляются и засыпают на дежурстве. Поэтому возникает необходимость замены этих людей физически здоровыми девушками».  

Цитата из кн. Наша малая Родина. Хрестоматия по истории. 1921 -1991. С. 284-285.

По сообщениям  Дарьи Тюменцевой – хранителя фондов БГОМ, в  постоянной экспозиции Музея Политической ссылки им. В.В. Рябикова хранятся многочисленные документы и фотографии тех лет. Здесь есть архивные материалы Карповой Веры Иннокентьевны, Фёдорова Анатолия Викторовича, Хомяковой Евгении Ильиничны, Салминой Татьяны Прокопьевны, и Метляевой Марии Ананьевны, которые были переданы в дар сотрудникам на вечное хранение. Пожалуй, одним из самых значительных даров времени советского периода, стал архив Нины Васильевны Янковской, бывшего председателя Братского отделения всероссийского общества «Мемориал». 

В конце 1980-х годов, когда в нашей стране была т.н. «перестройка», она прочитала в «Литературной газете»  статью московского журналиста о создании в Москве инициативной группы, чтобы увековечить память о жертвах сталинских репрессий, и организовать сбор подписей. Под общим обращением было была просьба создать Мемориал жертвам репрессий. Она и сама пережила этот страшный период нашей истории.

Впервые Н.В. Янковская узнала о сталинской «репрессивной машине» в 1937 году. Её отец был арестован, подвергались репрессиям все её соседи и знакомые люди их семьи. Нина Васильевна взволнованно вспоминала это время, и не могла отнестись к этому спокойно.  С несколькими единомышленниками, она начала активную деятельность по сбору материалов. В декабре 1989 года в Братске официально было объявлено о том, что в городе появилось историко-просветительское отделение благотворительного и правозащитного общества «Мемориал».

Первостепенными задачами этого общества были защита и восстановление прав бывших несправедливо репрессированных людей, а также и их семей. Члены общества «Мемориал» Братска обращались с запросами в самые разные инстанции МВД, КГБ, в генеральную и областную Прокуратуру для получения справок о реабилитации. Они помогали семьям этих людей получить социальные льготы и материальную помощь. Члены общества «Мемориал» проводили мероприятия по увековечиванию память жертв политических репрессий, проводили благотворительные выставки и концерты для родственников таких людей. 

Кроме того, «Мемориал» вёл самую активную работу по выявлению бывших репрессированных, вёл переписку с бывшими «озерлаговцами», живущими в других городах СССР, и публиковали об этом в местных газетах исследовательские статьи. Так, в 2011 году уникальный архив «Мемориала» Нина Васильевна подарила Братскому Музею политической ссылки. В нём была личная переписка с бывшими узниками Озерлага и Ангарлага, различные фотографии, статьи и воспоминания. Здесь были и некоторые личные вещи заключённых. Сегодня – это бесценные экспонаты музея Политической ссылки в Братске, которые можно увидеть на открывшейся выставке.

Сталинские репрессии коснулись огромного количества людей СССР. Не прошли они и мимо семьи Мокиной Руфины Захаровны. Её отца, работавшего начальником отдела коммутационно-распределительного оборудования систем связи Новосибирского центрального телеграфа, арестовали в 1937 году, и осудили на срок 10 лет лагерей. Захар Петрович после освобождения ещё несколько лет проработал на Колыме. 

Реабилитирован он был в 1957 году, а в 1960-м году приехал жить в Братск. Руфина Захаровна подарила Музею Политссылки в Братске личные документы и фотографии своих родителей, предметы быта периода 1950-х и 1970-х годов.

Среди её даров оказалась и такая редкость, как женские чулки начала ХХ века. Ажурные белые чулочки долгие годы бережно хранились в вышитом красивом чехле. Их подарил матери Р.З. Мокиной – Анне Фёдоровне их дедушка, когда вернулся домой после окончания Первой мировой войны. И хотя подарок и предназначался Анне Фёдоровне, в этих чулочках иногда красовалась мать Анны – Февронья Егоровна. Даже Руфина Захаровна иногда их надевала с удовольствием и благоговением, когда играла в спектаклях. Сегодня они хранятся в музейной коллекции Политической ссылки в Братске!

Целый набор редкостных предметов начала ХХ века в дар Братскому Музею передала жительница нашего города Соколова Нина Михайловна. Приехав в город Братск в 1974 году, она, коренная иркутянка, сумела сберечь жестяные упаковки, в которых продавалось кофе, какао, сладости. Она передала музею женский зонтик – трость от солнца, шприцы для завивки волос с помощью электрической  плиты, специальный набор для заточки лезвий «безопасных» бритв. Здесь были также и фарфоровая лампа на тему сказок П.Бажова «Каменный цветок», изготовленный на Хайтинском фарфоровом заводе, и открытка «Карта современной Европы», выпущенная в 1914 году накануне Первой Мировой войны. Сегодня все эти предметы – раритеты фондов Братского музея. 

Приложения и литература

1. Из проекта оперативного приказа народного Комиссара внутренних дел Союза ССР от 30 июля 1937 г:

«Перед органами государственной безопасности стоит задача – самым беспощадным образом разгромить…банду антисоветских элементов, защищать трудящийся советский народ от контрреволюционных происков и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной деятельностью против основ советского государства.

В соответствии с этим приказом, с 5 августа 1937 года во всех республиках, краях и областях начать операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников. 

О мерах наказания репрессированных и количестве подлежащих репрессии:

1. Все репрессированные кулаки, уголовники и пр., антисоветские элементы разбить на 2 категории:

А) к первой категории относятся все наиболее враждебные из перечисленных выше элементов. Они подлежат немедленному аресту и по рассмотрению дел на тройках _ РАССТРЕЛУ;

Б) ко второй категории относятся все остальные, менее активные, но все они же враждебные элементы. Все они подлежат аресту и заключению в лагеря на срок от 8-10 лет, а самые наиболее злостные и социально-опасные из них – заключению сроком (на те же) сроки в тюрьме по определению троек…

В) Утверждение цифры являются ориентировочными.  Однако наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД не имеют права самостоятельно их превышать. В случае, когда обстановка будет требовать увеличения утверждённых цифр, наркомы республиканских НКВД и начальных краевых и областных управлений НКВД обязаны представить мне соответственные мотивированные ходатайства. 

Г) Все семьи лиц, репрессированных по первой и второй категориям, взять на учёт и установить за ними систематическое наблюдение. 

Общее руководство проведением операции возлагаю на своего заместителя – начальника главного управления государственной безопасности Комкова, тов. Фриновского…

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Генеральный Комиссар государственной безопасности Н. Ежов.

Цитата из книги: История России. Челябинск. 1994. С.294-299.

2. Из показаний бывшего начальника 1-го отделения 4-го отдела УНКВД Иркутской области Котика И.Ф. от 17 мая 1939 года:

«К некоторым арестованным применялись физические меры воздействия, как то: стояние на ногах и рукоприкладство. Эти методы были привезены в 1937 году московской следственной бригадой в качестве Кочергинского, Шнейдермана и других. Кроме того, в Иркутске осенью 1937 года был бывший зам. наркома НКВД СССР комкор Фриновский, который передопрашивал руководителей правотроцкистской организации Коршунова, Пахомова, Паперного, Бялого и других, тоже допускал такие методы допроса. 

В Иркутске Фриновский выслушал доклады по делам начальников отделов, а затем предложил вызвать на допрос арестованного Коршунова, и в моём присутствии стал допрашивать его в части показаний на работников НКВД. Коршунов их подтвердил, но далее он колеблется. Фриновский начал его избивать, и Коршунов заявил, что он этих сотрудников оклеветал».

Из книги: Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. Новосибирск,1997 г. С. 269.

Наша малая Родина. Хрестоматия по истории. 1921 -1991. С. 284-285.

Чивилихин В.А. Серебряные рельсы. Здравствуйте, мама! М, 1984. С.31-32, 97,120,122, 128.

Смотреть всю галерею мероприятия>>>>